13 Май Дача как культурная особенность стиля жизни

Самые дорогие и фешенебельные дачи  в начале двадцатого века были в Павловске, Петергофе, Сестрорецке, Тарховке и Разливе, а также финских поселках Оллила и Куоккала (ныне Солнечное и Репино). На этих нескольких километрах вдоль берега Финского залива и сейчас можно встретить старые деревянные дачные дома с башенками. Башенки были нужны обязательно – чтобы смотреть с них на «море», определяя погоду.

Центральной улицей здесь служила Большая дорога (нынешнее Приморское шоссе), на ней можно было встретить и местных знаменитостей, и столичных гостей – скажем, иду — щих со станции Всеволода Мейерхольда или Алексея Толстого. А Короленко, по словам Чуковского, любил «брать заплатанную старую кошелку и – чаще всего в сопровождении детей – отправляться в ближайшую лавку за овощами и хлебом». Лавки и магазины в основном были устроены именно на Большой дороге. Церковь была общественным местом, где собирались все, в том числе лютеране и католики. Многие с удовольствием ходили на спектакли летнего театра, устроенного в западной части Куоккала.

Когда же в 1905 году здесь поставили «Детей солнца» Максима Горького, зрители съезжались на премьеру даже из Петербурга. Среди здешних обитаntлей сплошь известные имена: Корней Чуковский, Максим Горький, Леонид Андреев, Владимир Короленко, Сергей Сергеев-Ценский. Даже Владимир Маяковский как-то одно лето жил здесь. И конечно, Илья Репин. Именно его усадьба «Пенаты» когда-то стала средоточием куль — турной жизни посёлка. Сам дом похож на сказочный теремок. Всего в нём 10 комнат, включая кабинет художника и две мастерские, летнюю и зимнюю.

Крыши «Пенатов» стеклянные, чтобы было больше света в мастерских, расположенных на верхнем этаже. По средам над домом взвивался флаг, чтобы гости знали – их ждут. После посещения мастерской и осмотра новых картин художника все шли обедать. Но в семействе Репина были и особые правила: по стенам развешивали надписи, призывающие гостей к самостоятельности.

И обеды здесь тоже устраивали необычные. Жена художника Наталья Нордман была вегетарианкой, поэтому мясных и молочных блюд не подавали. За столом гости обслуживали себя сами. Это правило соблюдалось неукоснительно, даже стол пришлось сделать особенный – большой, круглый, в два этажа. Верхний круглый ярус, на котором стояли блюда с едой, можно было повернуть за ручки. Так что все, кто сидел за столом, могли достать любое блюдо без посторонней помощи. И еще под столом возле каждого гостя был выдвижной ящик, куда складывали использованную посуду. Каждый раз гости выбирали Председателя, который усаживался на почётное место – красивый резной стул, похожий на трон.

Председателю приходилось изо всех сил важничать и зорко следить, чтобы гости ни в коем случае не помогали друг другу за столом. Нарушителей наказывали – они должны были подняться на «штрафную кафедру» в углу столовой и произнести речь на тему, заданную Председателем. Конечно, все эти правила были шуточные, поэтому Председателем часто выбирали Корнея Ивановича, остроумного и веселого человека.

В доме все осталось таким, каким было при хозяевах. На стенах портреты родных и друзей художника, картины его учеников, эскизы работ, фотографии. В кабинете лежит незаконченное письмо, а на рабочем столе жены художника Натальи раскрыт список из 6 пунктов – «Мечты и планы». Постоянный рост квартирной платы в начале XIX века в Петербурге делал невозможным для горожан «средней руки» проживание в центре. Выход из положения многие из них видели в переселении в пригороды. Так многие дачные места в начале ХХ века утратили свой летний характер и приобрели статус поселка, заселенного круглый год людьми «среднего класса», связанными по долгу службы со столицей. Горожан, зимующих на дачах, прозвали «зимогорами» или «зимниками». За короткое время образовалось совершенно новое явление — загородные и пригородные «интеллигентные колонии-поселки».

Они возникали, как правило, на землях дворянских имений, отдававшихся внаем или продававшихся в кредит. Традицию жить летом на даче не могли разрушить даже тяжелые последствия негативных изменений в политике и экономике, вызванных крушением государства, общества и династии в России. В советскую эпоху дачи продолжали быть отдушиной городского населения и единственным островком «частной собственности» в социалистическом государстве.

Сегодня мы имеем возможность путешествовать вокруг света, но никогда еще у нас не строилось столько загородных домов самого Могу сказать, что наше время предпочтения жителей Санкт-Петербурга не претерпели сильных изменений. Как и раньше, каждое лето ближайшие пригороды оживают от наплыва дачников.

Правда, острова Каменный и Крестовский давно уже превратились из загородных поселков в места элитной городской застройки. А вот заложенная исторически привлекательность пригородов на берегу Финского залива  (Репино, Солнечное, Комарово и другие) сохранилась и сейчас. Девелоперы очень любят эти места, несмотря на высокую стоимость предполагаемых проектов. Последние 3-4 года тенденция переселения городских жителей загород все более заметна.

Связано это еще и с тем, что появились по-настоящему интересные проекты, ориентированные в архитектуре и интерьере на скандинавский стиль, который созвучен и жителям Петербурга.

Летний отдых в тени карельских сосен, велосипедные прогулки вдоль залива, бесконечные закаты в период белых ночей, детский смех и ужины в кругу друзей на веранде – все это по-прежнему является важной частью петербургского стиля жизни и позволяет рассматривать петербургские дачи не как временную моду, а как культурную особенность нашего города.

Александр Горянин в своём чудесном эссе “Дача, русское изобретение” пишет, что “..дачная жизнь появилась в России ещё и потому, что её жители имели больше всех досуга в христианском мире. В Российской империи конца XIX века нерабочими были 98 дней в году, тогда как, скажем, в Австро-Венгрии — 53. Европа и Америка вплоть до I мировой войны отдыхали мало. Отдых не входил в программу жизни. Воскресенье посвящалось церкви и домашним делам, отпуск был ещё в диковину…” “… У каждого народа свой способ воскрешения утерянного рая. Дача — это русский способ…”